Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

Рискованно, — качаю головой. — Вдруг Паук хочет нас обмануть, и это всего лишь видимость малой численности атакующих, чтобы мы не пытались вырваться? А под шумок кто-то из своих же грохнет Владимира.

— Из своих? — хмурится цесаревич и кивает на служанку. — Например, как она? С ней, кстати, связан мой второй вопрос. Почему она еще жива? Хочешь допросить ее?

— Вряд ли из этого выйдет толк, — поудобнее перекладываю девушку. — Слушайте, как обстоят дела. Эта девушка насильно загипнотизирована. Сейчас она тупая «зомби» с промытыми мозгами, которой приказали вас грохнуть. И вот та солдатня в броне тоже, — указываю на звуки выстрелов. — Они вовсе не предатели царя и Родины, просто их сознание контролирует один говнюк, которому вы и я как кость поперек горла.

У меня было две версии: либо наследник посчитает сказанное чушью, либо поймет, о чем речь. Первое вряд ли. Я уверен, что «зомби» — отголоски детища Третьего отделения. Вот и проверим.

Внимательно смотрю на наследника. Судя по выражению его лица, Владимир одновременно и удивлен, будто впервые подобное слышит, и в то же время не подвергает сомнению мой рассказ.

— О-о, это многое объясняет, — выдает цесаревич неожиданное. — В том числе и как смогли так просто устранить сановников. Их убили собственные люди, которым промыли мозги сверхъестественным способом. Только я не понимаю одного, — он снова кивает на служанку. — Почему ты ее не убьешь? Она опасна и в то же время бесполезна как источник сведений, раз ее сознание контролируется.

Вздыхаю. Вот такие хладнокровные ящерицы нами правят. Люди в их понимании бывают только трех видов: полезные, опасные и мусор.

— Раз вы до сих пор не поняли, то уже никогда не поймете.

— А! — отзывается Владимир. — Сентименты. Кажется, теперь сообразил.

— Это уж вряд ли, — шагаю в черный зев парковки. — Давайте уже эвакуировать вас. Что-то охрана затихла, похоже, ее уже перебили.

Автопарк на даче цесаревича внушительный. Приземистые суперкары, глянцевые лимузины, линейка дорогущих байков. Но нам нужна самая надежная тачка. Выбираем черный армейский внедорожник, покрытый композитной броней.

Закидываю служанку в салон. Садится за руль Аяно, я же поднимаюсь и высовываюсь из люка — буду шарахать молниями в «железных».

Входящий звонок. Номер незнакомый.

— Кто это? — принимаю вызов через гарнитуру.

— Хи-хи, птички не могут вас найти, Перун? Куда ты дел моего братца?

Вот и главгад сезона объявился. По одному «хи-хи» ясно, что он полный психопат. Голос, дребезжащий как разбитое стекло, прыгает местами до высокого и писклявого, как у подростков в переходном возрасте. Так, стоп. Братца?

— Перун, — окликает меня Аяно, — здесь нет бензина.

— Что? Не может быть, — с задних сидений Владимир потягивается к девушке. — Бронемобиль всегда должен быть заправлен на случай форс-мажора.

— Хи-хи, может быть вы в гараже? — я молчу. Надо же, какой догадливый сукин сын. — Хи-хи, точно. Хорошо, что моя золотая птичка слила бензин из бронетачки, прежде чем устроить вытечку газа в доме. Ах, да, в остальные машины лучше тоже не суйся. Где-то тоже нет бензина, где-то спущено колесо, а гелендваген даже заминирован.

За спиной с оглушительным грохотом взлетает на воздух ярко-желтый суперкар. Его обтекаемое крыло прыгает на капот нашего джипа. Хлопают спущенные от жара шины.

— Это был «ягуар», чучело, — выплевываю слова.

Едва произношу, как черный матовый гелендваген справа с резким бахом превращается в гигантский костер.

— Хи-хи, я просто хотел тебя разговорить. А то молчишь, как воды набрал. Будто чужой.

— Аяно, ничего не трогай. Живо вылазим, — говорю сквозь стиснутые зубы. — Тачка порчена.

Если бы бронемобиль был тоже заминирован, думаю, клоун бы уже его взорвал. Почему он не подложил взрывчатку в «машину форс-мажора»? Вместо этого устроил цирк, повзрывав левые тачки. Понимает, что Бригантина и доспехи защитили бы нас? И решил просто попугать?

От входа слышится грохот железных сапог. Показывается дюжина Т-1000 в полисплаве. Вокруг каждого вьются мильфиновые щупальца. У одних тентакли горят огнем, у других покрыты зеленой кислотой, у третьих окружены воздушными лезвиями…Техники вкупе с мильфином впечатляюще выглядит.

— Какого они ранга? — напряженно спрашивает Аяно, стиснув рукоять катаны.

— Отряд нового мобильного адаптивно-десантного полка… — задумывается цесаревич. — По уставу Кметы, минимум. Но в первый экспериментальный отбор брали только Рыкарей.

— Твою мать, — коротко выражается по этому поводу Аяно.

— Хи-хи, Перун, ты опять меня игнорируешь? — раздается в наушнике визжащий голос. — Я же обижусь.

— Потерпишь. Меня отвлекают твои «терминаторы».

— Хи-хи, так сразу бы и сказал. Сейчас устрою паузу.

«Терминаторы» застывают на полпути к нам. У одного даже сапог зависает в воздухе. Щупальца тоже прекращают мельтешить.

Аяно хлопает глазами и оборачивается на меня.

— Это ты их чем-то?

— Нет, это злодей-чучело решил устроить переговоры.

В ухе тренькает уведомлялка мессенджера о просьбе собеседника перейти на видеоформат общения. Достаю из мятого смокинга мобильник и включаю изображение. По бокам от меня встают цесаревич с Аяно, тоже любопытно, кто такую порнографию устроил. Плечико японки плотно прижимается к моему, цесаревич неодобрительно смотрит на это.

На экране появляется лыбящийся Гоша в синей короне.

— Хи-хи, вот и свиделись, братец и Перун, — он кривит губы. — И приезжая азиатка, которую никто не звал.

— Я русская, — больше на автомате произносит Аяно.

Мы втроем впадаем в ступор. Я, конечно, сразу понял, что звонит псих, но даже предположить не мог, что созданный моими руками.

— Почему ты не в лечебнице? — наконец оттекаю я первый и поворачиваюсь к Владимиру, взбешенный как никогда. — ПОЧЕМУ. ОН. НЕ. В ЛЕЧЕБНИЦЕ?

— Я не знаю, — лепечет цесаревич, отступив.

Яростно смотрю на него, а он дрожит, пытаясь совладать с дергающимся глазом. Ощущаю, как Аяно прижимается уже вовсе не жестким плечом, а очень мягким и нежным полушарием. Томное дыхание девушки обдает ухо. Гадство, Яка! Как не вовремя я сорвался.

— О, Перун, не вини братца, хи-хи, — усмехается на экране Гоша, сдвигая странную корону набок. — Тем более, что Вове недолго осталось. Даже тебе его не спасти. Точнее ты сам оставишь братца на корм птичкам, хи-хи. Но мы к этому еще вернемся. А выбраться из палаты мне помог Максимка Рудковский. Он, кстати, и развел птичек, я же просто помогаю ему